История создания песни «Соловьи, соловьи…» А.Фатьянова. Проект Нуякшиной Марии. Руководитель Опарина Е. Л.

История создания песни «Соловьи, соловьи…» А.Фатьянова.

Более двух лет оставались в рукописи стихи «Соловьи». Фатьянов не решался показать их даже композитору Соловьеву-Седому. Не отдавал и в газеты, не верил, что стихи смогут появиться в печати. Стихотворение так и не было опубликовано, а песня, впервые появившаяся в 1944 году, не знала равных по популярности. Редко кто из фронтовиков, слушая её, мог сдержать слезы. В архиве поэта сохранился черновик стихотворения

«Пришла и к нам на фронт весна», датированный 1942 годом. В каких только фронтовых переделках не побывал этот исчерканный фатьяновской рукой листочек!

В конце декабря 1944 года корреспондент фронтовой газеты 6-й Гвардейской танковой армии Алексей Фатьянов после ранения в руку получил новогодний отпуск и приехал в столицу. В гостинице «Москва» он встретил композитора В. П. Соловьева-Седого. За чаем поэт начал читать свои стихи, в том числе «Соловьи». Композитор встрепенулся – так он был увлечен проникновенными строками. Отвечая на расспросы Василия Павловича, Фатьянов рассказал, как родилось это стихотворение. Однажды в часть, где он служил, приехал выступать фронтовой ансамбль. Один пожилой боец посетовал: «Опять «соловьи» приехали, опять спать не дадут». А сон на фронте, как и табак, ценился по-особому.

Композитор Соловьёв-Седой, который входил в состав фронтовых концертных бригад, вспоминает, как присутствовал на концерте, где исполняли песню «Соловьи»: «…Это было в начале марта 1945 года, всего за два месяца до Дня Победы. В 10-ю гвардейскую армию тогда приехала бригада артистов Рижской филармонии… Под зрительный зал оборудовали большую госпитальную палатку. Перед эстрадой в несколько рядов положили длинные бревна, которые заменили кресла… Надо ли говорить о том, что в госпитальной палатке некуда было упасть не только яблоку, но даже маковому зернышку. На тесноту, однако, никто не жаловался. Еще бы — концерт! Довольны были даже те, кто не сумел проникнуть а «зрительный зал». Брезентовые стены палатки свободно пропускали слова и музыку, и они были слышны далеко за её пределами… — А сейчас, товарищи, артистка нашей филармонии,— конферансье назвал фамилию певицы,— исполнит песню композитора Соловьева-Седого на слова Фатьянова «Соловьи, соловьи…». Зал приветствовал артистку вежливыми аплодисментами. Аккомпаниатор дал вступление, и артистка запела. Первые же слова песни оглушили слушателей:
Пришла и к нам на фронт весна,
Солдатам стало не до сна…

Это было настолько реально, что даже не верилось, что песня написана вчера или позавчера, а не сейчас, сию минуту, вот здесь, в этой санитарной палатке. А певица продолжала:
Не потому, что пушки бьют,
А потому, что вновь поют,
Забыв, что здесь идут бои,
Поют шальные соловьи.

Всякая бывает тишина. Но та, что воцарилась в госпитальной палатке и за ней, была необычной, необыкновенной какой-то: я бы сказал, неестественной. Все, будто завороженные, впились горящими глазами в певицу и ждали, ждали новых слов и новой мелодии…
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят.

Нет! За всю войну не приходилось слышать такой песни. А их, песен, было много, разных и хороших, хватавших за душу и разрывающих на части сердце, поднимавших в атаку, развеселых в часы короткого отдыха. А в этой было все, будто она аккумулировала все чувства воедино.

И когда песня окончилась, никто не шелохнулся. Молчал зал, молчала певица, плетьми повисли руки аккомпаниатора. И за палаткой стояла тишина. Я повернул голову и был ошеломлен еще больше. В окне палатки я увидел лицо молоденького солдата. По нему струились слезы, прокладывая тонкие белые бороздки на его закопченных порохом щеках».

Прозвучав более 70 с лишним лет назад, “Соловьи” стали одной из любимых и знаменитых песен военной поры. Песня «Соловьи» быстро обрела популярность, её любил великий полководец, маршал Г. Жуков: «Это бессмертные песни! А почему? Потому что в них отразилась большая душа народа…»

Под эту песню в 1959 году хоронили и автора её слов – русского соловья Алексея Фатьянова, которому тогда было всего 40 лет.